Для рекультивации полигонов 1,5 – 2 года — очень амбициозный срок 08.02.2019

Материал прочитан 809 раз и оценен

0

«Таких проектов в Евросоюзе нет, а в Подмосковье — есть»

На сайте Министерства экологии и природопользования опубликован полный текст интервью, которое накануне глава «Экоком» Оливер Кайзер дал «Российской Газете». Компания занимается комплексной рекультивацией закрытого полигона ТКО «Кучино» в подмосковной Балашихе. Оливер Кайзер также рассказал, сколько лет вырабатывается свалочный газ, и как превратить его в энергию, а заодно о том, как мусорный рынок вывели из тени.

Вы занимаетесь мусорными полигонами в РФ уже более 10 лет. Как за это время изменилась ситуация?
Оливер Кайзер: Когда я приехал в Россию, полигонов не было вообще. Они так назывались, но это были свалки. Полигон — организованное место захоронения отходов с инженерными сооружениями, сокращающими негативное воздействие на окружающую среду. Полигон должен быть построен на основании проекта, который прошел экологическую экспертизу, на нем должны быть системы сбора и очистки фильтрата и свалочного газа. Если есть лишь яма и бульдозер, это свалка. В 2006 году я нашел в стране только свалки. Чуть лучше обстояли дела в Подмосковье, здесь полигоны были частично механизированы, а у некоторых была и герметичная основа.

Можно ли назвать мусорный рынок теневым?
Оливер Кайзер: Уже нет, раньше услуги — вывоз, утилизация, захоронение мусора — были плохо организованы. Подделывали документы, вывозили мусор на нелегальные свалки, проследить за этим было практически невозможно. Сейчас контролирующие службы хорошо развиты, есть система электронного талона, ГЛОНАСС. Цифровые технологии помогли вывести рынок из тени.

Насколько мы опаздываем по сравнению с другими странами?
Оливер Кайзер: С точки зрения захоронения, на 15–20 лет. Первым проектам по сбору и очистке фильтрата и дегазации полигонов 5-6 лет. Но только в 2018-м начали формироваться проекты по сбору и переработке отходов. Такие комплексы точечно существовали по стране, но только в Подмосковье подход стал систематичным. 10 лет назад проектировщики ничего не знали про наилучшие доступные технологии (НДТ). Технологий было мало, они были разрозненны, интернет неразвит, а опыт отсутствовал. Конечно, процесс и сейчас идет с ошибками, но он движется вперед. Те страны, где обращение с отходами хорошо развито, шли к этому 40-50 лет, учитывали свои ошибки и совершенствовали оборудование. В России процесс начался позже, но проходит в 2-3 раза быстрее.

Это инфраструктура, а законы?
Оливер Кайзер: Нормативная база тоже отстает. Фактические требования органов власти к «мусорной» инфраструктуре сегодня строже, чем прописаны в документах. Когда планируется проект, все начинается с технического задания, но если опираться на существующие нормативные документы, невозможно составить техзадание, которое обеспечит нормальную работу полигона или мусоросортировочного комплекса.

Сегодня нет четких нормативов, как должна выглядеть основа мусорного полигона, сколько должно быть скважин для сбора свалочного газа, должна ли проводиться предварительная газоочистка или нет, если должна, то в каких условиях и по каким технологиям. Существуют справочники НДТ, это большой шаг вперед, в них многое прописано, в частности, опыт других стран, но это всего лишь справочники, нормативов для отрасли нет.

Это значит, что и сейчас можно строить полигоны на глинистой подушке?
Оливер Кайзер: Сейчас требования местных властей и контролирующих органов фактически жестче, чем требования закона. Раньше полигоны старались устраивать в глинистой почве, где вода минимально просачивается в грунтовые воды. Сегодня о таком подходе не может идти и речи. Необходимо прокладывать геомембраны и бентонитовые маты, которые гарантируют непроницаемость основы полигона.

Зачем полигону нужна непроницаемая основа?
Оливер Кайзер: Представьте себе кучу мусора. Она состоит из самых разных отходов, через нее медленно протекает вода, внутри идут процессы разложения, вся эта биологическая угроза размывается. И вот эта загрязненная вода-фильтрат уходит в грунтовые воды. Он может привести к прямому уничтожению окружающей флоры и фауны, а также к загрязнению грунтовых вод, почвы и наземных водоисточников. Где фильтрат вытекает из полигонов, там мертвый лес. Очищать фильтрат очень сложно, потому что такая вода содержит множество разных веществ, к каждому из которых нужен свой подход. От органических веществ воду очищают одним способом, от тяжелых металлов — другим.

Куда может быть использована уже очищенная жидкость?
Оливер Кайзер: Очищенный фильтрат (пермеат) — это сверхчистая вода. По сути, она стерильнее, чем речная, потому что любая речка содержит какие-то примеси. На полигонах очищенный фильтрат в первую очередь используется для собственных нужд: для мытья дорог, площадок. Но его много, а нужда в технической воде невелика. Поэтому часто ее просто сбрасывают в водоемы. Конечно, было бы разумно в той же Балашихе использовать ее для городского хозяйства и мытья дорог. Однако местное население подозрительно относится к водоочистке, поэтому излишек уходит в коллектор - в очистные сооружения города.

Как проходит рекультивация полигона «Кучино»? С какими трудностями вы здесь столкнулись?
Оливер Кайзер: Единственная трудность — очень жесткие сроки. Я прекрасно понимаю, что «мусорную» проблему надо решать очень быстро, пятнадцати лет на ее решение нет. Но для рекультивации полигонов 1,5-2 года — очень амбициозный срок. Я не знаю таких проектов в Евросоюзе.

Сильно усложняет работу вопрос запаха. Аварийная дегазация в Кучино — мы называем ее аварийной, потому что построили систему очень быстро, всего за 2,5 месяца, и в чрезвычайных условиях — помогла серьезно сократить запах. Никто не мог поверить, что раньше он чувствовался в Балашихе, в 10–15 километрах от полигона. Знакомые проектировщики говорили, что это невозможно, максимум в двух километрах от полигона можно почувствовать запах свалочного газа. Тем не менее это был именно он.

Сейчас вообще нет запаха?
Оливер Кайзер: Когда мы поставили второй факел, запах почти исчез. Все осталось под земельным покровом, но не выходило наружу. Иногда, когда меняется давление или погода неблагоприятная, тогда 2-4 процента свалочного газа могли пройти мимо системы, жители жаловались. Но в основном жалобы прекратились.

Сейчас их число опять возросло, потому что три месяца назад мы начали выполаживание (выравнивание. - Прим. ред.) склонов полигона. «Кучино» изначально представлял собой крутую пирамиду с неустойчивыми склонами, происходили оползни. На таком склоне не образуется земельный покров, ничего не растет. Поэтому сейчас мы занимаемся выполаживанием и должны по проекту переместить четыре миллиона кубометров мусора.

Проблема в том, что этот объем надо куда-то девать. Перевозить его на другие полигоны нельзя, поэтому он перемещается наверх. В итоге полигон из пирамиды с очень крутыми склонами и плато превращается в гору с пологими склонами и вершиной.

Мы значительно локализовали запах. Сейчас в системе собирается и обеззараживается почти пять тысяч кубометров свалочного газа в час, это 120 тысяч кубометров в сутки. Раньше огромные массы газа окутывали всю Балашиху. После того как мы поставили систему дегазации, 90 процентов всего свалочного газа мы очищаем и уничтожаем. Из-за того, что мы вскрываем склоны, страдают близлежащие дома, но сама Балашиха запах уже не чувствует. Полностью он прекратится после того, как мы закроем тело полигона непроницаемыми многослойными мембранами. Это целый пирог: обрешетка, геомембрана, полиэтиленовая пленка, бентонитовые маты, дренажные маты. Тогда выход свалочного газа мимо системы сбора будет невозможен и запах полностью прекратится.

Сколько лет еще будет вырабатываться свалочный газ в «Кучино»?
Оливер Кайзер: Еще 30–40 лет, но его количество постепенно уменьшается. Если сегодня образуется пять тысяч кубометров в час, то через десятилетие будет 2,5 тысячи, через 20 лет - 1,25 тысячи, через 30 лет - только 600 кубометров, через 50 лет — 300.

С момента запуска системы дегазации в «Кучино» сожгли около 30 миллионов кубометров свалочного газа за год. Всего за 30–40 лет будет сожжено около миллиарда кубометров газа.

Можно ли выведенный свалочный газ преобразовывать в электроэнергию?
Оливер Кайзер: Проект это предусматривает. В июле 2019 года мы завершаем третий этап, он включает в себя создание двух установок мощностью по мегаватту электрогенерации. Куда пойдет эта энергия, еще не решено. Частично на собственные нужды мусорного полигона — примерно мегаватт, второй дополнительный мегаватт пойдет в сеть. Но в электросеть нельзя просто сбросить энергию, у нее есть свое напряжение, свой энергетический баланс. Если кто-то сбрасывает электроэнергию, она должна куда-то уйти, иначе произойдет скачок. Нужно получить технические условия, сейчас мы работаем над этим.

Источник: Минэкологии Московской области